Про любовь. Сколько мы о ней говорим, а о какой именно — никто не уточняет. А если уточняет — то это уже книга по психологии. Или статья в журнале.
Я заметила, что мои друзья о любви к своим детям отвечают, словно я спросила, заплатили ли они за коммунальные услуги. “Ты любишь своего сына?” — “Ну, конечно!!” — “А когда ты ему это последний раз говорил?” — “В смысле говорил? Он же знает, что я его люблю. Я столько для него делаю, и подарки дарю… Уж он-то знает, что я его люблю!” — “А говорил-то когда?” — “Ну что ты пристала, говорил — не говорил… Зачем говорить, он же мужик?”
Взрослые люди, а понять разницу между «люблю» и «делаю и подарки», между «говорю» и “подразумеваю” – не могут. Ты скажи словами — не трудно же. Ты же не знаешь, что завтра будет!
Кстати, подумала вдруг — а почему есть клятва у мужа и жены “клянусь любить тебя и в горе, и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас”, а нет такой клятвы по отношению к ребенку? При выписке, например, с торжественной дежурной акушеркой.
В брак вступают, все-таки, дееспособные взрослые люди, а ребенок — беспомощный и бесправный. Он фактически собственность родителей, которые за закрытыми дверями могут делать с ним все, что захотят. Дрессировать, заставлять учиться, наказывать, воспитывать в любой концепции, кормить, чем хотят. Лечить, залечивать, не долечивать, калечить…. А любить — ну, за что его любить каждый день? Вот справится с уроками, полюбим. Ненадолго. Так, чтобы не привыкал. И чтобы знал, за что его любят. Чтобы не избаловать.
Или “баловать” и “любить безусловно” — совершенно разные вещи? Мне кажется, похожие. И там, и там — любишь человека, ребенка, как он есть, а не за то, что он делает или не делает.
Тогда, избалованный — это перелюбленный? Как-то странно, не бывает такого — “перелюбленный”. А недолюбленный — бывает.
“Избалованным детям все можно. Их нельзя контролировать. Они опасны для общества родителей” — вот вы и проговорились… Но ведь так и должно быть — детям все можно, их не надо контролировать. Их надо любить. Безусловно.
Успел ли твой отец, и твоя мать, до сегодняшнего дня сказать тебе, взрослому, а не когда ты был младенцем и мало что понимал: “Я люблю тебя, сынок!» Или «Я так люблю тебя, доченька!”
Вспомнила, кстати, и своего отца. Как он, незадолго до смерти, обнял меня крепко и не отпускал, все собирался с духом и сказал: “Как же я люблю тебя, доченька! Как же сильно я тебя люблю!..” Поплакали вдвоем. Первый раз в моей сознательной жизни он эти слова произнес! Да, первый раз за столько лет! А если бы не произнес? Что бы у меня осталось после его смерти? После вырванной из живота плоти, когда уходят родители? Я, конечно, понимала, что он меня безумно любил в детстве, и мама всегда про это говорила… “Он тебя любит, только сказать не умеет…”
Как это сказать не умеет? Что значит — не умеет? Есть еще что-то важнее для ребенка, чем эти слова?!! Из-за того, что отец “сказать не умеет”, детские годы многих из нас превращаются в годы игнора, холода, нелюбви… А потому что мы, взрослые, “любовь” и “борьбу за любовь как за собственность” путаем. И уже взрослыми слышим от своих родителей: “Я тебя люблю, а ты, моя дурочка, не понимаешь, что твой муж тебя не любит, а только использует”.
И сколько нас, таких “дурочек” и “дурачков”, без высказанной словами родительской любви, но с собственными тараканами в голове один-на-один, по свету разбросано, в несчастных замужествах и женитьбах? И скольким из нас отец, или мать, слова любви хотя бы перед смертью отважатся сказать?
Безусловная любовь у нас исторически как-то не признавалась. Условием человека, достойного любви, всегда были либо его любовь в ответ, либо его скорое прозрение, что он тоже полюбит, либо человек достоин жалости, а значит — любви. А без условий — как-то не по-нашему…
Безусловная любовь, я думаю, только к Богу воспринималась адекватно — какие уж там условия… А к своему ребенку — нет, извините. Ты, чадо мое, должен заслужить любовь родителей и своих воспитателей: хорошим поведением, послушанием, удобством владения и использования твоей еще не сформировавшейся личности, “пробной” личности, так сказать…
И потом отметками хорошими, и чтобы на родительском собрании нам не стыдно было, и чтобы учительница по математике похвалила тебя при всех за второе место на районной олимпиаде, хотя отец уже спросил у дочки: “А почему не первое-то? Много с мальчиками в этом году гуляла?” И чтобы домашняя работа была аккуратно сделана, без помарок, и в дневнике все заполнено, и посуда помыта, и под челкой прыщей не было. И подружки твои быстренько перед нашим приходом чтобы испарялись, и обед чтобы точно был съеден весь, а не оставался жирным налетом от борща в унитазе…
Какая тут безусловная любовь? Так разбаловать можно ребенка… И что потом? Надумает что-нибудь себе, не проконтролируешь… И по наклонной…
Сколько мы могли бы сделать в молодости для своих детей, если бы знали, какую цену платит ребенок за выставленные условия, при которых его любят! А мамина любовь — это целая Вселенная для ребенка. Ее отсутствие — это смерть. Не фигурально, а именно так воспринимает психика ребенка отсутствие материнской любви.
Неужели мне так тяжело было самой не выставлять условий для своей любви к своему сыну?
Неужели вам тоже так тяжело?
Думаю, мы вместе с вами, немножко очистив свою душу от прилипших за годы к ней ракушек тяжелых воспоминаний, сможем подойти к ребенку и сказать, как вы его любите!
Просто так любите, ни за что. Просто, потому что он есть. Просто, потому что он такой один. И потому что вы благодарны за то, что он именно ваш ребенок, что он выбрал вас своей матерью.
Если коротко, то вот о чем я бы хотела вас еще попросить:
- Говорите своим детям, что любите их. Голосом, глаза в глаза. Просто так.
- Помните всегда, что не БЕЗУСЛОВНО ЛЮБИМЫЙ ребенок очень уязвим. Очень.
- Попросите прощения, если заставляли или заставляете ребенка заслуживать вашу материнскую любовь. Теперь-то вы знаете…